практикующий психолог, гештальт-терапевт
эксперт в детско-родительских и материнско-дочерних отношениях
ведущая терапевтических групп для взрослых
автор и руководитель онлайн-проекта «Растим девочку… Растим мальчика»
интернет-тренер
мама троих детей

Моя история

Меня зовут Динара Арибжанова. Мне 40 лет, я практикующий психолог и мама трех дочерей.

У меня очень интересная насыщенная жизнь, но сейчас я хочу рассказать вам об отдельных моментах, которые помогли мне многое понять про себя и взаимоотношения родителей и детей.

Я старшая дочь в семье (у меня есть еще сестра и брат). Росла умницей, любимицей воспитателей и учителей, отличницей и признанным лидером класса, надеждой и опорой для родителей.

Когда мне было лет 10, я сидела в прихожей и через стеклянную дверь наблюдала как моя мама играет с 4-х летним братом в “кучерявого таракана” — они щекотали друг друга и весело смеялись. Я смотрела и завидовала, что я так не могу, я вообще не любила обниматься, хотя и очень хотелось. Мне было непонятно: почему так?

Теперь я знаю и причины, и следствия: первый ребенок, материнско-дочерние отношения, вопросы телесности.

Лет с 12-ти я мечтала стать юристом, точнее — адвокатом, потому что очень любила защищать людей, причем друг от друга. Например, мои родители часто спорили, а я удивлялась, как они могли говорить практически об одном и том же, но разными словами, не понимали друг друга и даже ссорились!

Иногда, пока спор еще не достигал апогея, я “переводила” с маминого языка на папин и наоборот. В школе, когда мои одноклассники-подростки стали язвительными и ершистыми, я защищала их от учителей, а учителей от них. Меня даже прозвали “адвокатом”. Я интуитивно чувствовала, что все они: папа, мама, учителя, одноклассники были по-своему правы и мне очень хотелось, чтобы они услышали друг друга.

Правда, тогда я не задумывалась, почему я сама в то время была не “трудным подростком”, а послушной, удобной и все понимающей девочкой. И почему в 15 лет я внезапно так сильно заболела, что папа носил меня на руках, потому что я не могла ходить.

Теперь я знаю, что это была расплата за прилежность, знаю как это связно с личностными границами и психосоматикой.

Из-за развала Советского Союза нам пришлось переехать и сменить всё: яркое солнце и тепло на холодное лето с дождем, огромную квартиру на маленький домик без удобств с угольным отоплением; стоящих за меня горой однокашников на класс, где девчонки не общались с мальчишками и объявили мне бойкот за то, что я осталась сама по себе. Переезд и внезапная болезнь повергли меня в затяжную депрессию. Внешне казалось, что все хорошо: закончила школу с серебряной медалью, престижный факультет, все живы-здоровы. Но внутри мне чего-то не хватало, было одиноко и серо.

Теперь я знаю почему так бывает и знаю как с этим справляться, я знаю как помочь другим в таких ситуациях и вернуть вкус к жизни.

Кстати в институте я впервые столкнулась с тем, что впоследствии называла “всегда находится женщина, которая меня не любит”. Это была преподавательница, которая явно ко мне придиралась. Затем на работе такой женщиной была старшая коллега, а в другой компании — начальница.

Теперь я знаю, что причины лежат в детско-родительском треугольнике (отношения между мамой, папой и дочерью), знаю как это связано с женской конкуренцией и какую роль совершенно неосознанно я играла.

После института я уехала в столицу. Нет, не покорять ее, на это я уже не надеялась, ведь я почти перестала верить в себя и испытывать настоящую радость от жизни.

Я познакомилась с будущим мужем, стала чаще улыбаться. Однако спустя какое-то время я снова почувствовала недовольство собой и стала разочаровываться в семейной жизни, потеряла интерес к карьере. Я не очень понимала себя. Были моменты, в которые я упиралась как в стеклянные стены, видела, что делаю что-то неправильно, но не могла поступать иначе. И я решила пойти учиться, но не на адвоката, как мечтала в детстве, а на психолога.

И это был правильный выбор, потому что у этих профессий есть кое-что общее.

Во-первых, и адвокаты, и психологи ведут собственное “расследование”, только первым важно найти преступника, а вторым — понять, что клиент хочет на самом деле, как он может изменить жизнь к лучшему и почувствовать себя счастливым! Когда мне в моей жизни что-то не нравится, я “расследую”, анализирую причины и обязательно нахожу выходы. Самое приятное, что результаты таких “расследований” я могу применять при воспитании своих детей, потому что свое путешествие по жизни они начинают со мной, и в каждый момент времени что-то происходит и это на них влияет.

Я хочу, чтобы мое влияние на детей им помогало, а не мешало в дальнейшей жизни.

Во-вторых, и адвокаты, и психологи защищают своих клиентов. Только адвокаты защищают перед судьями или присяжными, а психологи “защищают” клиентов в каком-то смысле от них самих,

помогая справляться с неприятными чувствами, в том числе с виной, стыдом, гневом, противостоять манипуляциям, отстаивать свои личностные границы, верить в себя и т.д.

С приходом в профессию психолога у меня начался новый расцвет! Я стала гештальт-терапевтом. Мне нравится, что в гештальте целостный подход к клиенту. Важно все: его чувства, мысли, телесные ощущения. Благодаря такой работе человек учится доверять себе, обретает целостность и ощущает свою жизнь в своих руках, он может легко адаптироваться в любой ситуации и чувствует себя свободным. О, сколько ценных открытий про себя и про людей я сделала за время учебы и работы!

Теперь я с удовольствием замечаю, как за эти 10 лет изменились мои отношения с мужем, как я стала уверенной и внимательной мамой, как я простилась с давящим чувством вины и парализующим чувством стыда, научилась слушать свое тело и практически перестала болеть. Я рада тем качественно новым отношениям, которые теперь сложились у меня с моей мамой и свекровью.

Став мамой, а потом консультируя других матерей по поводу их детей и отношений с ними, я поняла, что на самом деле нужно каждой маме!

Мне вспоминается, что при поступлении на работу в центр раннего развития меня спросили, как я буду реагировать и что буду говорить маме, если увижу, что она неправильно себя ведет по отношению к ребенку. Конечно, когда видишь, что ребенок страдает зазря, очень хочется его защитить, и указать взрослым на их неправоту. НО… Я знаю, что даже если мама заблуждается или тревожится, или чувствует себя виноватой, или раздражается на ребенка, она все равно его любит! Она все равно — лучшая мама для своего ребенка! И все что ей нужно в такой момент — поддержка и принятие. Поддержка такой же мамы, только чуть больше разбирающейся в скрытых механизмах человеческой психики, знающей что к чему приводит, и как с этим быть.

Если вы читаете эти строки, то скорее всего вы — мама.

И если вы мама, которой:

хочется получать радость от материнства и от вашего ребенка;
интересно понимать, как ваши ежедневные действия влияют на его характер;
недостаточно просто читать и знать, как себя вести с ребенком, но вы желаете чувствовать это своим сердцем, доверять себе и быть уверенной мамой, быть авторитетом для самой себя;
важно вырастить своего ребенка успешным, чтобы он не страдал в будущем от внутриличностных конфликтов,
Значит, нам с вами по пути!
И я точно знаю, что могу быть вам полезной.