О психологии символа, часть вторая
Начало в первой части.
Символика неолита
Начавшийся приблизительно двенадцать тысяч лет назад неолит был ознаменован переходом от охоты и собирательства к более продуктивным земледелию и скотоводству, возникновением обеспечивавшей регулярность труда протоцивилизации и, что важно тут, письменности как её части; этапы обретения письмом современных форм хорошо известны потому, что сохранились — или сохранялись почти до сих пор — находящиеся на каждом из них этносы.
Сначала усложнение общественных отношений потребовало что-то типа памяток и средств проверки надёжности всё так же запоминаемой и передаваемой устно информации. К примеру, в основном из-за военных стычек при дележе поверхности Земли, появилась такая фигура как пробующий решить дело миром посланник, и он начал сопровождаться деревянной или кожаной табличкой с нанесённым рядом картинок, изображающих то, что, собственно, он должен был передать. Если бы посланник начал путаться со страху, то мог бы взглянуть на них и так освежить память; чем большую отсебятину ему хотелось бы нести, тем труднее это было бы сделать, поскольку она сверялась адресатом по табличке и должна была бы им соответствовать.
При этом, поскольку письмо имело только контрольно-проверочную роль, само по себе оно было лишено однозначного смысла: одни и те же изображения могли в различных обстоятельства иметь разные, достаточно произвольные значения. На таком уровне развития письменности остановились, среди прочих, часть индейских народов Северной Америки и часть народов Крайнего Севера.
Изображение 31. Дневник охотника-эскимоса.
Легко заметить, что так называемое пиктографическое письмо ближе к живописи мезолита, чем рассмотренным в предыдущей графе простым символам, художественно более них, отчасти в силу более удобной основы, чем камень; определённая унификация его знаков есть, но есть и передающие настроение различия. В данном конкретном случае всё очевидно — человек пошёл на охоту, добыл две шкуры, атаковал большого зверя безрезультатно, затем с другим человеком переправился на лодке, заночевал. Для описания такой жизни такого письма вполне достаточно.
Между тем, очевидно, что жизнь описана почти палеолитическая, и даже на этом уровне уже могут быть разночтения; к примеру, трудно понять, участвовал ли второй человек, с которым вместе произошла переправа на лодке, во всем остальном. При попытке же так описать неолитическое продуктивное взаимодействие и пересечение интересов десятков, а то и сотен, людей — возможна бо`льшая путаница, кому-то могущая выйти и серьёзным боком.
Столетия и века ошибок типа «испорченного телефона», и выводов из них, привели к появлению более совершенного иероглифического письма, в котором за каждым понятием твёрдо и однозначно закреплён один символ, а если понятие можно представить как синтетическое, составленное из других, то его знак и составляется из их знаков.
На таком уровне развития остановился Древний Египет, находятся современный Китай и ряд других народов Восточной Азии; для китайских иероглифов оба процесса, превращения пиктограмм в иероглифы и появления синтетических иероглифов, хорошо прослеживаются.
Изображение 32. Эволюция китайских иероглифов от пиктограмм.
В первом процессе легко увидеть, кроме упрощения, обусловленность материалом, кистью, тушью, и бумагой; и, что более в контексте важно, прямое подобие исходных пиктограмм рассмотренным в предыдущей главе знакам, а также известную сохранность их в иероглифах.
Изображение 33. Примеры китайских составных иероглифов-идеограмм.
Второй, как можно заметить, продолжается до сих пор, иероглифы вполне современных слов формируются его посредством точно так же, как формировались иероглифы древних.
Изначально, развитие китайской письменности шло только так, как в приведённых примерах, и если бы оно продолжало идти так, то научиться читать и писать по-китайски можно было бы обладая одними общими визуальными представлениями о человеческой жизни, больше ничем.
К досаде, синтетические иероглифы строятся и по фонетическому принципу — то есть слово, просто звучащее как сумма двух, записывается как они — и по ныне утраченным случайным ассоциативным связям, то есть для кого-то когда-то два понятия вместе значили третье, но сейчас нет никакой возможности понять, почему. Кроме того, порой синтез формально правилен, но очевиден мало, и, плюс к тому, иероглифы много раз упрощались так, что без знания о том, как именно это происходило, может быть трудно видеть, что именно тот или иной значит.
Корректно сказать, что письмо перестало быть визуально читаемым, как минимум легко читаемым так, буквально на втором-третьем шаге своего развития; если для хорошо образованного китайца, выросшего в иероглифической культуре, каллиграфически записанное стихотворение это именно картина, то рассчитывать на такое прочтение европейцем, даже хорошо образованным и слегка знающим китайский, оснований больших нет.
По счастью, нас интересует, вместо психологии знака письма — которая обычно гораздо более вокруг метода написания и удобства написания, чем передаваемых понятий, что можно моментально осознать сравнив, к примеру, тот же китайский иероглиф, записанное русскими буквами слово, и шумерскую клинопись — психология именно символа.
Символ должен быть доходчив. В смысле, он должен доходить до кого угодно, в том числе и до совершенно безграмотных, и до одарённых альтернативным умом. Поэтому символика времён неолита восприняла исключительно синтетический принцип построения, а простоту и визуальную читаемость сохранила.
Следующим неолитическим символам порядка десяти тысяч лет.
Изображение 34. Солнечный крест, приблизительно 10000 лет.
Синтез из символов Солнца и креста, так и называющийся солнечный крест, объединяет и их идеи — цикла, единства, совершенства и источника энергии с одной стороны; коитуса как пересечения мужского и женского начал, плодородия и жизни с другой.
Для охотника, видящего крест скорее символом попадания стрелы в животное, этот знак тоже имеет определённое значение, типа «блестящего удара», но связанных с земледелием смыслов настолько очевидно больше, что нет никаких сомнений в том, что он выражает именно аграрный прирост: то, что можно посадить один росточек, а через год уже много, а ещё через год получить гору пищи. Фактически, это знак умножения, возникшего в практике людей только с неолитом; что же до колеса, то оно появилось через тысячи лет после этого.
Изображение 35. Алеф, голова быка, приблизительно 10000 лет.
Объединение знаков стрелы и мужского начала и схематичное изображение головы рогатого животного, алеф появился вместе с животноводством, и длительное время был просто пиктограммой, потом став иероглифом, а затем буквой — по особой значимости, первой буквой большинства европейских алфавитов. В известном смысле он означает приручение; власть направлять животное и природное, как во внешнем мире, так и в самом человеке.
Изображение 36. Свастика, приблизительно 10000 лет.
Свастика возникла вместе с лунным календарём, ставшим важным с началом земледелия; если до того для людей были значимы только моменты начала их сезонной миграции, то аграрный уклад потребовал с точностью до недели года знать когда сеять, когда жать, когда производить прочие работы, с рядом растений достаточно сложные и многочисленные.
В представленном виде знак объединяет квадрат, символ порядка, и крест, символ плодородия — к слову, китайские растительные иероглифы подсказывают, что для земледельцев, начавших рассматривать растения целиком, от корней до кроны, крест мог значить синтез вертикального ствола растения и горизонтальной поверхности Земли — но в других вариантах состоит из дуг, символов Луны; иногда выглядит производной солнечного креста, а иногда и тем, и тем, объединяя луны и Солнце. Обобщая всё это, свастика изначально символизирует упорядоченное, систематичное и регулярное, сельское хозяйство; затем, естественно, начав обобщать всё, что относительно него и неё возможно помыслить, в том числе и цикличность военных стрел.
Для примера символов неолита этих трёх, сохранившихся до сих пор и наверняка знакомых читателю, достаточно. Приведённые кроме них пиктограммы и иероглифы вполне дают возможность видеть, что вообще символов, претендовавших на выражение тех или иных присущих тем временам идей, было множество, однако прижились и сохранились только те, которые выражали наиболее общие мысли и чаяния наилучшим образом — эти лучшие из них.
Символика медного века
Следующим этапом развития человечества стал медный век, в разных регионах начавшийся от шести до семи тысяч лет назад. Сделанный медными инструментами деревянный плуг уменьшил проблему сорняков и дал много бо`льший урожай, в том числе и с мало к нему пригодных ранее плотных и целинных земель. Дальнейшее приручение животных позволило впрячь их в плуг и обзаведшуюся колёсами волокушу, объединив торговыми путями много возросшие числом народы; тогда как медь облегчила остальной труд достаточно, чтобы при его организации строить масштабные ирригационные системы, осваивать степи и даже пустыни.
Такая организация потребовала качественно иной социальности, и возникли первые настоящие цивилизации, с единой иерархической системой управления — государством; правящим классом людей, обычно наследственным, и упорядоченным образованием как минимум для него, а так же контролируемой им посредством единой валюты торговлей.
Пути письма и символа на этом этапе всё ещё шли рядом, однако уже начинали расходиться — в письмо проникла фонетика: когда синтетический иероглиф, корректно составленный из иероглифов понятий, выходил сложнее, чем запись знаками двух слов третьего, только звучащего как их слова друг за другом, стали использовать такую запись, и всё чаще.
Это осложняло объединение письмом говорящих совершенно по-разному народов, однако в новых отношениях можно было научить нужных людей нужной речи, и так насаждать её везде, причём только среди избранных — что многих устраивало больше формальной чистоты записи, поскольку сохраняло власть в одном народе, одном центре, одних руках.
С другой стороны, порой записанные понятийным образом составные иероглифы действительно выходили слишком трудоёмкими: более сложные, иерархические многоуровневые, отношения закономерно привели к появлению более сложных понятий, синтезирующих в записи более двух знаков. Что закономерно выразилось и более сложных символах этого периода.
Рассмотрим, в качестве примера, часть из них.
Изображение 37. Колесо закона, приблизительно 5000 лет.
Колесо закона обычно ассоциируется с буддизмом, но сам символ древнее него и позаимствован им из индуизма; известно, что знак использовали и древние египтяне, и древние иудеи. Разумнее всего предположить, что он появился вскоре после настоящего колеса, везде, где оно было.
Как символ, колесо с восемью спицами это усложнение солнечного креста удвоением. Малый круг ступицы объединён с большим кругом обода двумя крестами — в символическом смысле означая единство малого, к примеру образа жизни отдельного человека, с большим, круговоротом всего мироздания. Среди прочего, он прекрасно иллюстрирует единство столицы и регионов — логично и из объективного колеса повозки, а тем более боевой колесницы, следующее — или, скажем, род, родовую семью, включающую более чем родителей и детей.
Изображение 38. Звезда Давида, приблизительно 5000 лет.
Приблизительно то же самое значит и звезда Давида, древний иудейский символ, объединяющий два противонаправленных треугольника в подобие круга.
Единение женского и мужского начал даёт цикл и множество их маленьких подобий, распространяющихся во все стороны: в этом явно прослеживаются идеи брака и рода — совершенно излишняя в неолите, где объёмы наследуемого были слишком малы, чтобы сделать защищающее наследование религиозное промывание мозгов осмысленным.
Изображение 39. Инь-Янь, приблизительно 5000 лет.
По легенде увиденный как два карпа разного цвета в пруду, на деле символ пришёл в Древний Китай из Древней Индии, и представляет собой усовершенствованный вариант свастики.
Кроме солнечного круга, в нём можно заметить дуги лун и раскручивающиеся витки спирали; единение мужского и женского начал представлено и двумя противоположными цветами, что для символики стало относительной новостью, тогда как малые круги противоположных цветов позаимствованы со следующего знака группы, и означают присутствие и зародыш мужского в женском и наоборот. И ещё, дуги дают символ змеи, к тому моменту уже означавшей мудрость.
Весьма сложный знак, по всей видимости из группы самый современный, поскольку синтезирует в одно — пожалуй, понятие философии — наибольшее количество разных понятий.
Изображение 40. Символ Солнца, приблизительно 5000 лет.
Самый простой из представленной группы, и поэтому, вероятно, самый древний. Обычное объяснение этого знака, появившегося в древних Египте и Китае, это что в запыленном воздухе пустыни или степи Солнце окружает отчётливо видимый ореол, которым исходный символ был усовершенствован, возможно и гало; а потом центральный круг сократился для точки из философских соображений.
Технически, обе цивилизации уже в медном веке обладали достаточно развитой астрономией, чтобы предсказать прохождение Венеры по диску Солнца, и достаточно развитой технологией, чтобы кто-то увидел это небесное явление посредством, скажем, камеры-обскуры с экраном из папируса или шёлка, а затем и бумаги. Такой эксперимент должен был оказать на древних учёных серьёзное психологическое воздействие, и вполне мог запечатлеться в символе.
Или, скажем, кто-то мог догадаться, что каждая звезда как Солнце, только очень далекое.
Между тем, по здравому размышлению, вариант с философскими соображениями представляется более основательным. В известном смысле разновидность солнечного креста, знак, однако, имеет иное значение — точка, простейший из возможных символов, сочетается в нём с изначальным, мезолитическим знаком Солнца и вселенского цикла: вероятно, их синтез в конечном счете о месте человека в народе, и выражает идею коллективизма в свете абсолютной верховной власти над ним. И ещё — самые древние колёса были цельными, без спиц.
Изображение 41. Трискелион, приблизительно 5000 лет.
Имевший хождение в Северной Европе, и сравнимый по сложности с другими знаками бронзового века, трискелион, объединяющий направленный остриём вверх треугольник и спираль, и тогда и сейчас распространён заметно менее прочих; приведён в качестве примера того, что символу мало быть эстетичным. Очевидно, синтез идей развития и мужского начала слишком специфичен и узок, чтобы быть разделяемым повсеместно — и сейчас, и даже тогда.
Изображение 42. Хамса, приблизительно 5000 лет.
Прослеживаемый до — давно прекратившей своё существование в силу одной из первых техногенных катастроф, засоления земель мелиорацией — цивилизации Междуречья, этот символ совмещает раскрытую ладонь, знак мира, и глаз, знак мудрости: символизируя мир, который знание приносит. Кроме того, и глаз и ладонь с двумя большими пальцами в используемом до их пор как защитный амулет символе симметричны, означая справедливость и отсутствие предвзятости, что мира, что знания; а так же защиту со всех сторон.
Изображение 43. Меандр, приблизительно 5000 лет.
Имевший хождение и в Китае, но в основном всё-таки древнегреческий, использовавшийся в основном в орнаментах меандр сочетает знаки волны и свастики, календарного символа; фактически, речь о течении лет, потоке времени. Великолепно соотносясь с представлениями древних греков о Стиксе — видят мир живых и мир мёртвых разделёнными водной преградой и многие другие народы, но только у части из них это именно река — он впервые в символике допускает косвенно, что у времени могут быть исток и устье. Впрочем, на большинстве древнегреческих артефактов меандр так или иначе замкнут в кольцо.
Изображение 44. Пентаграмма, приблизительно 5000 лет.
Синтез из алефа и звезды Давида, этот знак символически значит власть вести разные рода` и народы; это символ надродовой, надклановой, то есть по сути государственной власти.
Затем интерпретируемый как звезда, он, однако, встречается на флагах множества современных стран, тогда как звёзды за прошедшее с его возникновения время стали, что называется, «чуть ближе, но всё так же холодны», в смысле что современникам от них «ни холодно, ни жарко». Логично помыслить, что реальный его смысл другой.
Обобщая эту группу, можно отметить, что символы медного века заметно и сложнее, и разнообразнее неолитических: если те просто включили в список требующих успеха и удачи, а главное сознательности, дел земледелие и животноводство, то эти, шагнув буквально на следующую ступень синтеза, уже передают понятия рода и иерархии, единства части и целого, философии, тоталитаризма и абсолютизма, даже самосовершенствования и практического тождества мудрости и мира.
Между тем, отдельные элементы, из которых они состоят, все сплошь мезолитические, и сохраняют в синтезе своё исходное значение; если в предыдущем периоде знаки формировались скорее сознательно, то медный век от мезолита отделяет время достаточное, чтобы в части случаев символ возникал по наитию, полуинстинктивно.
Символика от железного века до наших дней
Бронзовый век завершился в Европе произошедшей порядка трёх тысяч лет назад масштабной социальной катастрофой, в которой сошлись изменения климата, обеднение почв мало бравшим в расчёт тонкости типа чересполосицы сельским хозяйством и засоление их мелиорацией, голод, начавшиеся в таких условиях миграции народов и следующие из них войны произведённым до того в значительных количествах бронзовым оружием. Многие цивилизации в ней погибли, другие существенно утратили позиции; как говорится, «ломать — не строить» — если бы в мезолите был произведённый кем-то ранее меч, то им бы вполне размахивали без всякой грамотности — многие знания и даже сохранявшие их письменности оказались утрачены.
На этом этапе пути письма и символа разошлись окончательно: появились слоговое письмо и алфавит. Вышедшие на авансцену народы, сами же и рушившие остатки многонациональных цивилизаций, мало питали иллюзий относительно возможности построения чего-то вроде них, и по-быстрому записывали только свои собственные наречия минимально требуемым набором чисто фонетических знаков. Естественно, эти знаки должны были быть хорошо различимыми и запоминающимися, потому опирались на мезолитическое наследие, часто были просто копиями чужих простых иероглифов: потому во многих случаях оказались значимыми как символы по отдельности, да вот только какой-либо общий смысл в этом значении полностью исчез.
Затем была открыта выплавка железа, более трудоёмкая, чем меди и бронзового сплава, но из много более распространённой и добываемой в одном месте руды. Новый железный меч оказался прочнее старого медного; разросшиеся на этом новые цивилизации завершили разгром предшествовавших им, дотянулись огнём, мечом, принуждением понимать свои речь и письмо, до пределов возможного, а потом, в том числе и по меньшей объединяющей способности одного записанного алфавитом наречия, чем многих разных наречий, но записанных одними и теми же визуально осмысленными иероглифами, тоже пали, оставив современное разнообразие.
Восток в то же время обошёлся без подобных пертурбаций и сознательную преемственность культуры сохранил по крайней мере в Китае и других странах Восточной Азии; в Индии, по ещё более благоприятному климату, письмо приобрело заметное относительно масштабов континента значение только две с половиной тысячи лет назад, знаменуя тем распад ведийской цивилизации, бывшей целиком устной, и сразу стало фонетическим.
Тогда как цивилизации Америки частью развивались медленнее Европы и через сравнимый коллапс прошли через тысячу лет с лишним позже, частью избежали его по другим климату и землепользованию, мало и шагнув в результате на следующую ступень технологического развития, частью вообще оставались на уровне мезолита по огромности просторов, и во всех случаях были затем уничтожены европейскими конквиста`дорами и переселенцами.
Этот краткий исторический экскурс, кому-то, возможно, излишний или мало интересный, тут, как и в предыдущих случаях, изложен потому, что значим в отношении психологии символа: почти вся символика, созданная в Европе и ближней Азии за прошедшие с бронзового коллапса три тысячи лет, создана без опоры на воспитываемую и передаваемую иероглифической культурой полусознательную связь сложного визуально информативного изображения и знака.
Она опирается только на то, что в этом отношении было сделано до прекращения местных иероглифических цивилизаций, и на передаваемую подсознательно символику ещё времён каменного века; но, в силу миграций «плавильного котла культур», всего региона везде.
Тогда как восточноазиатская символика, по крайней мере та, которая создана без расчёта на Европу, сложна для европейца и имеет в европейской культуре соответствующее хождение; что до других регионов, то её там либо изначально было мало, либо её передача практически прекратилась вместе с гибелью осуществлявших такую передачу цивилизаций.
Рассмотрим иллюстрирующий это ряд относительно современных и современных символов.
Изображение 45. Тетрактис, приблизительно 2400 лет.
Символ пифагореизма, запросто Пифагором и изобретённый вокруг десятеричной системы счисления, этот знак легко, по своим отрезкам, достраивается до звезды Давида, и, по всей видимости, является её разновидностью; кроме того, мыслимые треугольники составляются из точек типа точки на знаке Солнца, давая представление о соотношении части и целого.
Изредка встречающийся и сейчас в тех или иных вариантах, он однако распространён весьма умеренно, скорее всего по той же причине, что трискелион — это сугубо мужской символ, подходящий для монашеского сообщества, однако навряд ли способный быть поднятым на флаг государством, народом, да и просто кем угодно в чьей жизни противоположный пол значим.
Изображение 46. Ихтис, приблизительно 2000 лет.
Знак первых христиан, ихтис показывает в них простых людей своего времени, мало осведомлённых образованием в том, как именно строятся символы, и лишённых такого интуитивного знания по отсутствию принадлежности к иероглифической культуре, а то и просто по безграмотности. С точки зрения синтеза, греческая аббревиатура в рыбе значит нуль и теряется, остаётся только одна рыба с каким-то словом. «Ух ты, говорящая рыба!».
Изображение 47. Христианский крест, приблизительно 2000 лет.
Впрочем, рыба всяко лучше христианского креста, как символ означающего коитус, в котором женщина представлена меньше, чем мужчина, а мужчина меньше головой, чем всем остальным.
Вообще, грамотным символом христианства стал бы чёрный круг, справа частично заслонённый белым кругом такого же размера, обод которого продолжался бы дальше — означая камень, отваленный от входа в пещеру божественными силами при воскресении Христа.
Затмение наоборот, или что-то типа того; увы, на такой знак самих христиан хватило мало.
Затмение наоборот, или что-то типа того; увы, на такой знак самих христиан хватило мало.
Изображение 48. Полумесяц и звезда, приблизительно 3500 лет.
Забавно, но что-то подобное можно усмотреть в полумесяце и звезде, ассоциирующихся сейчас с Исламом. На деле, символ этот древний, встречается в артефактах шумерской цивилизации, где восьмиконечная звезда скорее похожа на знак колеса закона, затем в Древнем Египте, где соответствующий иероглиф означал «месяц года», потом в Древнем Риме, как геральдический в христианских Европе и Византии, и только потом, буквально на днях, он был позаимствован от павшей второй Османской Империей. В современной его форме синтез из месяца и алефа значит что-то вроде власти над переменами, особо над изменчивостью и женским началом.
Изображение 49. Всевидящее Око, приблизительно 500 лет.
Как ни странно, относительно новый символ, впервые обнаруживаемый в православных иконах. Затем став масонским, теперь око фигурирует на одной достаточно распространённой валюте. Так, как он был изначально, знак это синтез из звезды Давида и глаза, означающий знание, понимание, и предвидение рода — до какой-то степени родовую мудрость, а до какой-то мудрость в отношении рода. Лишившись второго треугольника лучей, он оказывается знанием одного только мужского начала и имеет перспективы сравнимые с трискелионом и тетрактисом.
Изображение 50. Пацифик, приблизительно 50 лет.
Знак отказа от насильственности, по близости к нашим дням имеющий известного автора. Автор придумал его как совмещение двух семафорных знаков, объяснял как изображение человека с опущенными руками, но если смотреть на него через всё изложенное выше, то это синтез из солнечного круга и древнего символа шалаша или вигвама, а также, с точки зрения китайских иероглифов, корней растения. Всё это, надо отметить, очень хорошо согласуется с идеями и образом жизни хиппи, субкультуры выбирающих мирно жить по большей части растительной жизнью под защитой общества без участия в ней как таковой, а то и в нём.
Изображение 51. А-в-круге, приблизительно 150 лет.
На деле появившийся при организации Первого Интернационала, первой международной организации рабочих, этот знак получил известность как символ анархизма, относительно нового философского и социального веяния, предполагающего теоретическую, а затем и практическую, возможность достаточно образованных людей обходиться без внешних управления и организации, в частности без государства, решая и действуя к общей пользе самостоятельно. Между тем, следует отметить, что синтез из алефа и знака Солнца может также означать и вселенскую власть.
Изображение 52. А в спирали, приблизительно 700 лет.
А в спирали, то есть синтез алефа и спирали, прослеживается до религиозного текста семисотлетней давности, где с него начинается слово «аминь», дословно на древнееврейском значащее «да будет так» и перекочевавшее в христианские тексты без расшифровки; затем знак использовали как обозначение меры веса и локальной цены, а затем он получил повсеместное распространение как часть почтовых адресов сети Интернет.
Синтез выражаемых алефом и спиралью понятий означает развитие власти сознания над животным началом, и, шире, развитие власти вообще.
Изображение 53. Знак копирайта, приблизительно 400 лет.
Впервые появившийся в печатном манускрипте, этот символ изначально означает авторский контроль над процессом копирования. Как в том смысле, что автор просмотрел копию и удостоверился, что она соответствует написанному им, так и в том смысле, что копия без этого знака, а то и с чужим именем на обложке, противозаконна и произведший её будет наказан.
Со стороны визуальной логики копирайт это очередной символ единения женского и мужского начал, тогда как с астрономической менее даже возможен, чем звезда в полумесяце.
Изображение 54. Знак Марса, приблизительно 500 лет.
Использованный как обозначение пола Линнеем, этот астрономический, а до того астрологический символ прослеживается до изображений копья со щитом в европейской геральдике. В образном смысле это синтез знаков Солнца и стрелы, и может быть понят как «божественный лучник», «луч Солнца», и «солнечный удар».
Между тем, в какой угодно трактовке он определённо мужской, и по одной составляющей, и по другой, потому вполне прижился и достаточно часто встречается. Вполне можно найти туалеты и с ним на дверях.
Изображение 55. Знак Венеры, приблизительно 500 лет.
Знак Венеры прослеживается до астрологических манускриптов Средневековья, и имеет забавную историю, показывающую значимость подсознания в создании символики.
Изначально, он означал ожерелье, и вместо креста имел вертикальную черту, но при копировании был превратно понят как зеркало, и приобрёл ещё и горизонтальную, вероятно, показывавшую основание ручки. То, что в результате получился крест, отчасти объяснимо христианством, вертевшимся в сознании и в подсознании и у астрологов той эпохи, но как минимум сравнимо имеет оснований в том, что вертикальная черта это мужской символ, тогда как крест это знак коитуса, с мужской точки зрения вполне с женщиной ассоциирующийся.
Если бы современные феминистки знали всё это, то, понятно, потребовали бы запрета символа полностью, предложив более женственный вариант; но их хватило только вписать в круг кулак, получив таким образом, поскольку речь идёт о зеркале, кулак вместо лица в отражении.
Изображение 56. Серп и молот, приблизительно 100 лет.
Серп и молот, сравнительно новый символ, означающий власть трудящихся в отсутствии выделенного наследственного правящего класса, здесь приведён потому, что история его развития тоже показательна в отношении подсознательных факторов возникновения символики.
Изначально, в нём вместо серпа был плуг, что исторически вполне оправдано — деревянный плуг появился много ранее металлического серпа. Однако так обе половины синтеза символизировали тяжёлый и определённо мужской труд — тогда как лёгким серпом вместо тяжёлой косы обычно орудовали женщины.
Кроме того, в серпе определённо прослеживается женский полумесяц.
Модифицированный, естественно художником, знак стал очередным символом единения женского и мужского начал, и закономерно заменил оригинал. Что же до того, что сейчас серп и молот имеют много меньшее хождение, чем раньше, то в основном потому, что за пару поколений взявшее их на флаг общество породило новый правящий наследственно класс.
Выводы
Мы кратко рассмотрели развитие символа от его возникновения в каменном веке вплоть до наших дней; обобщая рассмотренное, разумно сказать следующее.
Символ появился с возникновением протосоциума и упрощением роли индивидуальности до функции: как упрощение наскальной живописи, краткое выражение успеха и желания удачи; однако изначально выражал и базовые для культуры абстрактные понятия.
Дальнейшее развитие его двигалось какое-то время параллельно с развитием письменности, от изображения через пиктограмму пришедшей к однозначному понятийному иероглифу; вместе с ней он перешагнул неолитическую революцию и начал выражать сложные составные понятия составными знаками, синтезировавшими, между тем, в основном из символов мезолита.
Затем, в медном веке, пути письменности и символики начали расходиться — первая впустила в себя фонетику, а вторая, поскольку должна была быть читаемой кем угодно, нет, ограничившись только более сложным многоуровневым и иерархическим синтезом.
Окончательно они расстались с бронзовой катастрофой, из которой письменность вышла фонетической, тогда как символика, утратив опору на визуально значимую письменность, остановилась в своём принципиальном развитии, в европейской культуре по крайней мере.
Между тем, сохранилась другая опора, на саму культуру и отчасти геном, так или иначе передающие древние знаки.
Эффективный символ всё так же есть синтез из по крайней мере полуинстинктивно выражаемых и по крайней мере полусознательно воспринимаемых из культуры мезолитических элементов; рассчитывать на его безусловное восприятие всё так же нет большого резона, поскольку отсутствовало и отсутствует обязательное включение такового восприятия в деятельность — однако точно люди способны интуитивно отличить более чисто символически правильный знак от менее правильного, и предпочитают из двух первый.
В ближайшее время имеет место определённый ренессанс символа, обусловленный, в том числе, развитием истории культуры и развитием психологии.
Данная краткая статья находится в таком русле.