То, как с нами обращались в детстве, часто определят, какие сказки мы любили (или любим до сих пор). 
Размышления о любимой сказке могут натолкнуть на суть нашего жизненного сценария.
Этакого повторяющегося лейтмотива отношения к себе и другим, похожий на бег-по-кругу.

И, да, она же - любая детская сказка - может подсказать выход из этого круга. 

Размышляю на примере своей любимой сказки "Русалочка" 
(кстати, рекомендованной школьной программой к прочтению третьеклассниками, т. е. для детей 9-10 лет).

Есть у вас любимая детская сказка?
А была ли в детстве?
И о чем она, эта сказка?

Я в детстве любила надрывно-депрессивного Андерсена с терновыми венцами героев его историй.
Они сплошь подвергались несправедливости и немилостям превратной судьбы.
Все сказки Андерсена, которые я знаю, наводнены самоотверженными жертвами жестоких обстоятельств и собственного благородного сердца.

Одну сказку я любила больше других. 
Про дочь Морского Царя, добровольно расставшуюся со своим рыбьим хвостом, а вместе с ним и с сытой и благополучной жизнью подводной дивы.
И не просто расставшуюся, а выкупившую свою новую жизнь потерей прелестного голоса и адской болью в ногах при каждом шаге.

Ах, да. 
Еще она рассталась с бессмертием, которое уготовано русалкам, но не суждено людям.

Какая чудовищная жертва.
Вот только жертва для кого? 
Или для чего?
Русалочка никак не соотнесла свои «хочуэтогомужчину» с желаниями самого мужчины, с чувствами своего отца («давным-давно овдовевшим». Была бы рядом мать, может быть она как-то смогла бы повлиять на происходящее?) и своих многочисленных сестер.
Если быть уж совсем честной, она даже не взяла на себя труд хоть сколько-то разглядеть объект своей «любви». 
Достаточно было общего сходства очертаний Принца с бережно лелеемой статуей из своего садика. 
Мгновенная реакция.
В сказке она называется «любовь».
И не беда, что к живому человеку, его чаяниям, ценностям, страхам, радостям, возможностям и ограничениям эта «любовь» никакого отношения не имеет.
Это такая же «любовь», как и к статуе из садика.
Только статуя бесчувственна и бездыханна, ей все равно (даже когда ее одномоментно покинули, и сад запустел, став в одночасье ненужным).
Итак, Русалка напролом и ва-банк кинулась в гущу событий, влекомая своей сумасшедшей мечтой.
Немая и прекрасная. 
Полностью переложив ответственность за свое существование на хрупкие (и ни разу не предназначенные для столь ценного груза) плечи Принца, который, к тому же, ничего не подозревал о сошествии клина на нем.
С ним не согласовали.
Потому что у морской принцессы нет надобности соотнести свои хочу с кем-то еще.
Хочу так много, что места для хочу и могу другого человека просто нет.

Ох, как мне не жаль сейчас эту коварную девицу.
Впрочем, и Принц у меня вызывает не больше симпатии. 
Но его история – счастливая, спасение – чудесное, а неведение – простодушное до безответственности.

А может быть, Русалочка имела право ожидать взаимность, потому что спасла Принцу жизнь при их самой первой встрече и вообще принесла кучу жертвенных даров к ногам возлюбленного?

Возможно, если считать, что любовь можно заслужить.
(«Будь примерной девочкой, старайся еще больше – и тогда тебя непременно полюбят»).

Но любовь нельзя заслужить. 
Она просто случается.
Или нет.
И этому нельзя помочь.