На моих глазах мальчик лет шести бежит за девочкой, спотыкается и падает плашмя на живот, поднимается и, еле сдерживая слезы на глазах, поворачивает голову назад и смотрит на родителей. Взгляд его матери, серьезный, выжидающий в течение доли секунды направлен на мальчика. Он знает, что плакать нельзя, и активизировав все психические силы, его лицо каменеет и он дальне идет за девочкой, уже не спеша и слегка подавленный. Его отец, вместе со мной наблюдающий эту картину, выпрямился, улыбнулся и с чувством глубокой гордости пошел с супругой дальше. Если этот мальчик, повзрослев, осознает, что стал жертвой эмоционального насилия и не захочет в том же ключе разрушать цельные личности своих собственных детей, почти нет сомнений, что этот мальчик — мой будущий клиент.

Любая не выраженная эмоция не пропадает без вести и не растворяется в энергии вселенной. Она сохраняется в нашей психике, создавая раз за разом глубокий внутренний конфликт, который приводит к глубокой депрессии и другим психологическим проблемам.

Эмоции по природе своей не бывают положительными или отрицательными. Люди в разных обществах и в разные периоды времени наделяли чувства и эмоции теми или иными ярлыками, поощряя одни и запрещая другие.

За последние несколько лет я все чаще наблюдаю идеализированный психопортрет человека: постоянно веселого, который в любое время и в любой компании «на позитиве» — что, скорее, свидетельствует об отклонении, чем о норме.

Насколько тщательно человек в зрелом возрасте будет подавлять свои эмоции и тем самым создавать себе мощное напряжение, влияет религия, которую он выбрал, нормы общества и то, как его родители относились к проявлению его эмоций от рождения до 10-летнего возраста. Реакция на эмоции у родителей может проявляться как в прямом запрете («не смей себя так больше вести») и агрессии («еще раз так сделаешь, я тебе руки оторву»), так и в их косвенном неодобрении («порядочные девочки так себя не ведут»). Это не имеет значения. Если в семье ребенка не принимают таким, какой он есть, со своими потребностями и развивающимся эмоциональным миром, то без курса глубинной психотерапии человек не сможет в полной мере развить свой потенциал и передаст такое же отношение своим детям, продолжая тем самым порочный круг «черной педагогики».

Если у нас хоть на немного получится отнестись к нашему бессознательному и эмоциям непредвзято, как к неотъемлемой части нас, принять, что наши негативные эмоции — жадность, вожделение, злость, ненависть, алчность, гордыня, ярость и другие — являются частью нас и имеют полное и безапелляционное право на проявление в реальности (а если это невозможно, то хотя бы в фантазиях), тогда психосоматические боли, депрессия, хроническая усталость и другие симптомы лишатся своего фундамента.